Юрий Стоянов: «В комедии нельзя сниматься с желанием насмешить»

— В сериале «Адаптация» на ТНТ Вы сыграли главу отделения ФСБ по городу Ноябрьск Евгения Геннадьевича Евдокимова. Что можете сказать о своей роли?

 — К счастью, с подобными людьми я в жизни не встречался. Подполковник Евдокимов — человек с не сложившейся судьбой. Мне нравится, что он живой, неоднозначный, со своим внутренним фокусом: со своей правдой, болью, чувством юмора — не показным, не остро проявляющимся. Природа его чувства юмора отличается от природы чувства юмора других людей, потому что когда у тебя власть — любая полушутка становится полноценной шуткой. Этот человек знает обо всех чуть больше остальных. А когда ты владеешь тайной каждого, всеми скелетами в шкафу — это придает силу и уверенность.

-Как считаете, существуете ли некий штамп сотрудника службы безопасности?

— Я так не думаю. Человек должен быть интересным, таким же, как я, как вы, как он, но с той лишь разницей, что у него другая работа. А дальше надо понять, в чем заключается эта работа, почему он этим занимается: в чем его беда, в чем его боль. Я понял, что боль подполковника Евдокимова в том, что жизнь не состоялась. В том, что он сидит в этом городке, даже в том, что у него есть власть. Внутри этой профессии он остался порядочным человеком: никого не предавал, не закладывал, не рвался к высоким должностям, выводил на чистую воду подонков. Он профессионал, и внутри своей профессии честный человек.

— Есть какие-то нюансы, которые влияют на Ваше участие в проектах?

 — На мое участие в том или ином проекте влияют сразу несколько факторов. Пообщался с режиссером, он тебе понравился, почитал сценарий, плюс компания, в которой ты будешь работать. Например, в «Адаптации» все эти факторы совпали для меня идеально. Да, и если будем снимать второй сезон, то мы начнем с того, что я сбриваю усы. Я ненавижу клей, я ненавижу постиж в любом его виде.

— А Вы можете назвать сверхзадачу фильма или сериала?

— Сверхзадача фильма иногда выясняется только в конце монтажа. А иногда картинка складывается даже после постпродакшна, когда видишь все целиком. В чем сверхзадача сериала, в двух словах и не скажешь. А третьего у меня нет. Не может автор, когда садится писать, думать о сверхзадаче. Его беспокоят очень простые вещи, связанные с отношениями людей: как они шутят, что они любят и ненавидят, что за среда, в которой они обитают. Из этого вырисовывается история.

— Какой запрет для Вас существует, если идет речь о съемках в комедии?

— В комедии нельзя сниматься с желанием насмешить. В каком по жанру проекте я снялся? Получится ли комедия? А я нигде никого не смешил, нигде не комиковал, не плюсовал, не кривлялся и никого не старался развеселить. Если я поверю тем, кто говорит, что, оказывается, я снимался в комедии, значит, это действительно очень хорошая комедия. Когда смешно на площадке, аплодисменты после каждого дубля, значит, зритель переключится или заснет, или пойдет намазывать бутерброд.

— Раньше вы не были замечены в проектах ТНТ. Почему же сейчас?

— Лет 10 назад я бы не снимался на ТНТ, а сейчас мне интересно. Целевая аудитория ТНТ, к моему удовольствию, становится разнообразной. Не только молодежной. ТНТ такой канал, в котором разные люди смогут что-то найти по своим интересам. Мне нравятся эти перемены.

— Если Вы приступаете к съемкам, то…

— … я никогда не читаю сценарии! Представьте, вы играете роль — у вас монолог о том, как вы любите свою страну. Это нужно сыграть очень искренне. А в следующей сцене выясняется, что вообще-то вы предатель и хотите свалить. Если бы я знал, что будет в следующей сцене, то как бы я сыграл предыдущую? А тут вдруг: «Вау, оказывается, я такой?!» На самом деле, я вру. Конечно, я читаю сценарии.

— Сериал «Адаптация» на ТНТ — это комедия?

— Однозначно, эта история не на «хи-хи» с первого кадра. В «Адаптации» очень странно проявляется юмор. Ни одна сцена не подчинена тому, чтобы насмешить. Например, есть блестящие американские комедии, есть тупые. Есть фильмы Данелии, а есть плохие кинокомедии. Вы сможете сказать, что «Осенний марафон» — это кинокомедия? Сейчас это называют драмеди, но не странное ли это определение, когда одновременно пишут: драма и комедия? В Советском Союзе для таких фильмов придумали термин «лирическая комедия».

— Ваш юмор, он какой? Как он соотносится с сериалом «Адаптация»?

— Давайте начнем с того, что это будет не очень форматная история, но я сужу только по тому, что происходило в сценах с моим участием. Это всегда было очень мягко, никто не нажимал на газ, не форсировал. Чуть больше нюансов, чем принято в комедиях. Вообще, природа юмора — это многогранная история. Вот очень простой пример: бежит человек, поскользнулся, упал, долго подпрыгивая, пытаясь держать равновесие, а вы сидите в кафе и смотрите на это. Он падает. Смешно? Как правило — смешно, можно снять. Для меня история начинается с того момента, когда я понимаю, что, помимо смешного, ему еще и больно. Вот когда это вместе — это мой юмор.

— В чем разница между американским артистом и русским? Менталитеты имеют значение?

— Конечно, имеют. Можно съесть котлету, а можно сделать гамбургер. Это очень серьезный вопрос, и здесь я не в тренде, я уважаю американскую культуру и обожаю американское кино. Но сейчас на эти темы не очень модно говорить. Хотя повеяло ветерком надежды. А в чем разница между американским артистом и русским? Американский актер пришел на съемки, ему говорят: «Берешь поднос, идешь вот отсюда, доходишь туда, снимаешь фужер, ставишь его на стол и говоришь: „Ваше вино, сэр“. Уходишь». Как правило, он все это делает блестяще, не задает никаких вопросов и бежит дальше сниматься. Русский артист берет этот поднос, точно так же несет, но только с внутренним монологом, который блестяще читается на лице: «Как же меня это все задолбало, бездарные режиссеры, я, который был предназначен играть главную роль в фильме. Сейчас подойду и какому-то бездарному уроду, поставлю стакан. Чтобы он подавился! Вот, страна…» Вот разница в профессиональных подходах.

Сериал «Адаптация» с понедельника по четверг в 20.00 на ТНТ.

По материалам ТНТ г. Ирктуск