Руслан Белый: «В жизни я пессимистичный оптимист»

— Руслан, а вот все же в какое время суток шутки смешнее?

— Наверное, все-таки вечером. Люди обычно в это время суток расслабленные и расположены к юмору.

— А вас что может рассмешить?

— Даже самые банальные вещи. Все, что смешит и остальных людей. В юморе, как и в прочем, я не эстет. Смеюсь и над самыми примитивными американскими комедиями.

— О себе можете сказать, что вы веселый человек?

— Наверное, да. Просто плотность юмора в обычной жизни у меня меньше, чем на сцене, где мне полтора часа приходится держать публику в напряжении. Поэтому юмористы не то чтобы не веселые, просто если сравнивать юмористов в жизни с юмористами на сцене, то в жизни они покажутся менее смешными. Мы так же подвержены каким-то стрессам, взлетам и падениям настроения, как обычные люди, и в повседневной жизни это более явно проявляется.

— Вот все же не зря же бытует мнение, что комики на самом деле люди грустные… И все-таки вы оптимист или пессимист?

— Пессимистичный оптимист. Стараюсь находить плюсы, положительные стороны даже самых негативных событий, случающихся в жизни.

 — А как думаете, есть у юмора срок годности? Нынешний юмор отличается от юмора прошлых лет?

— Никакого срока годности нет. Как только человек начал издавать какие-то звуки, то на второй день он стал издавать смешные звуки. Юмор никогда не закончится и не прекратится. Есть мнение, что чем хуже политическая и финансовая жизнь в стране, тем лучше развивается творчество, а юмор — это часть творчества. Поэтому пока будут взлеты и падения в мире, то и у юмора будет все то же самое. Но, конечно, он меняется. Он подвластен эволюции, как и все остальное в этом мире. Он становится современным, актуальным, более дерзким, более открытым, более откровенным. Причем скорость у юмора сейчас более быстрая, чем несколько лет назад. Я размышлял недавно о том, что Леонид Ярмольник сделал себе карьеру на цыпленке табака, которого показывал много лет. Я не думаю, что сейчас у него второй раз это получилось бы. Народ постоянно хочет новых шуток. Кстати, в этом нашел отличие от певцов и композиторов, которые могут написать песню, и ее будут петь все и через 20 лет. С юмором такое не прокатит. Шутку никто столько лет повторять не будет.

— Стало ли со временем сложнее придумывать шутки?

— Чем выше ты забираешься, тем больше от тебя требуют. Еще больше и лучше надо работать. К неизвестным артистам не такие требования. Пошутил — и хорошо. А если ты уже набрал какие-то обороты, если у тебя есть своя история, то все становится куда сложнее.

— Бывает такое, что устаете не то чтобы шутить, но даже говорить?

— Когда идет концерт, начинается кураж. Тем более если публика дает тот отклик, которого ты ждешь. Бывают моменты, когда можно и закончить выступление, а хочется еще говорить, еще смешить.

— Жанр stand up, как известно, обрел популярность в Америке 80-х годов прошлого века. Безусловно, одни из лидеров — шоу Джорджа Карлина и Эдди Мерфи. Если ли у вас любимые зарубежные представители этого жанра?

— Кумиром не назову, не нравится это слово просто, но мне очень импонирует Джордж Карлин. И в последнее время — Луи Си Кей. В этом плане я вроде «попсовик». Благо, сейчас есть много различных стендапов, переведенных на русский. Хотя я бы хотел, конечно, выучить английский язык так, чтобы смотреть эти шоу в оригинале.

— Берете ли вы с кого-нибудь из них пример?

— Не хочу ни с кого брать пример. Но так или иначе, когда ты смотришь чужие выступления, какие-то повадки перенимаешь. Со мной такое случается. Это не очень хорошо, благо что явление это не постоянное, через месяц-другой проходит. В какой-то момент понимаешь, что уже делаешь не по-своему, и отходишь от этого.

— Если бы не юмористические проекты, чем бы стали зарабатывать на жизнь?

— Думаю, продолжил бы военную карьеру. Отец однажды мне сказал: «Сын, ты уже взрослый и сам должен принимать решение, в какое именно военное училище тебе поступать!» В итоге я поступил в Воронежское высшее военное авиационное инженерное училище. Дослужился даже до капитана, но потом в моей жизни появились телевизионные передачи — и пришлось делать выбор. В тот переломный момент я выбрал юмор.

— Помнится, как-то Гарик Мартиросян назвал вас «философом из Воронежа». Вы согласны с этим определением?

— Нет, конечно. Какой я философ? Я обычный парень со своими взглядами и мыслями, как и все остальные. Мне кажется, философами становятся после смерти — они умирают, люди оценивают их творчество и говорят: «Он был философом». При жизни признанных философов обычно не бывает. И вообще разве есть современные философы? Все цитаты, которые я вижу в интернете принадлежат людям, которые жили Бог знает когда.

— А мечта у вас какая?

— Есть и локальная, и глобальная. Но о мечтах принято не рассказывать, как и о желаниях, потому что могут не сбыться. И вообще, я бы сказал, что у меня даже не мечта, а задача — самореализоваться в этой жизни в творческом плане, в мужском, семейном. Так что все банально, все как у людей, никаких сверхзадач. В космос не полечу.

— Что для вас лучший отдых?

— Очень хочется сказать, что сон. Сказывается недостаток времени на сон и отдых в режиме гастролей. А так стандартно: зимой — лыжи, а летом — море.

Смотрите Stand Up в воскресенье, 11 июня, в 23:00 на ТНТ

WEACOM.RU